Только так я жив

Люди.
Они все, поголовно снайперы с винтовками двенадцатого калибра.
Это заложено у нас на подсознании.
Стрелять на поражение в любого кто не посмеет бежать. Кто не сможет так же рьяно стрелять в других.
И вот, вроде, только ты присядешь, держа в руках промокший короб спичек, только пару раз отчаянно черкнешь в темноте, про себя молясь о искре, которой будет достаточно чтобы зажечь хоть какое-то пламя внутри тебя, пламя с чьей помощью ты сможешь пробежать хоть еще немного...как в твой затылок уже упирается холодящее дуло. И все. Никаких предупреждений, морали, сочувствий. Усмешка и выстрел.
Но тем, кто все же продолжает бежать еще хуже. В них стреляют с двойным усердием.

А почему?
Потому что это доставляет ни с чем не сравнимое удовольствие.
Через раз в них стреляют холостыми, чтобы узнать чья бравада тоньше, чья уверенность лживей. И тогда добрая половина ломается. С дребезжащим хрустом ломается на пол пути.
А те, кто остается, панически подпитывают свое пламя мечтами и бегут дальше, не глядя отстреливаясь в таких же как они, абсолютно незнакомых, пытающихся выжить людей. Не потому что хочется, а потому что по другому нельзя.
Потому что если не ты, то тебя.
И тогда ты отправишься ко всем надломанным и сломленным на самое дно грязного безразличия, туда где тебе будет не важно дышишь ли ты еще или нет.
Выбраться от туда сродни воскрешению. Поэтому нужно бежать. Бежать, перезаряжая свое оружие, стиснув зубы делать все чтобы огонь не потух, даже когда будет казаться, что нет смысла, нужно продолжать. Потому что любая самая тяжелая и страшная твоя борьба лучше чем оглушающая безысходность.
Между тлением и тем, чтобы сгореть изнутри. Я выбираю второе.
Потому что только так я жив.